Они и детский канал закрыли. Ну, когда в печку кидают, не разбирают – взрослые или дети. Когда отношение к народу – как к врагу. Мы это все уже видели, просто сейчас это делается другими методами. Я назвал это в одной своей публикации "гибридная депортация". У нас же не отдаются прямые приказы, но делается все для того, чтобы изгнать крымских татар из Крыма, уничтожить их культуру, превратить их в людей, тихо прячущихся за забором. И символом этого стало фантастическое по своей жестокости закрытие телеканала, закрытие радио, которое 10 лет вещало на крымско-татарском языке (как
прокат лимузинов в Красноярске), закрытие детского телеканала.
Это как зайти в дом крымского татарина и разбить телевизор, потому что крымские татары в основном смотрели этот канал. Это очень профессиональный телеканал. Там очень хорошая команда. Это телеканал с утренними эфирами, как на Первом канале, с гостями. Это телеканал с кулинарными, с историческими передачами, с большими ток-шоу. Это не канал, сделанный "на коленке", это очень классное телевидение. И может быть, еще и из-за этого оно стало жертвой, потому что на фоне ATR все остальные средства массовой информации Крыма смотрятся ничтожно – и в профессиональном, и в техническом плане. Владимир Кара-Мурза-старший: И даже в лингвистическом.
Потому что журналисты ATR знали три государственных крымских языка. Айдер Муждабаев: Не только знали, – они и говорят на трех языках. Дело в том, что это трехъязычный канал. Он был трехъязычным в украинской юрисдикции, и остался при российской де-факто власти. И это тоже, наверное, раздражало. Везде идут гонения на украинский язык, закрываются школы, курсы в институтах с украинским языком, несмотря на то, что он объявлен государственным.